Александр Коновалов: «В основе работы нейрохирурга – серьёзное отношение к себе и своей специальности»

Интервью президента Ассоциации нейрохирургов России, научного руководителя НИИ нейрохирургии имени Н.Н. Бурденко, академика РАН, профессора, д.м.н. Александра Коновалова.

Александр КОНОВАЛОВ,
президент Ассоциации нейрохирургов России, научный руководитель НИИ нейрохирургии имени Н.Н. Бурденко, академик РАН, профессор, д.м.н.

– Александр Николаевич, каковы возможности современной российской нейрохирургии? Какие тенденции вы могли бы отметить?

– За последнее десятилетие в стране прошли большие изменения, связанные с реализацией ряда программ. Одна из них направлена на борьбу с сосудистыми заболеваниями головного мозга, в её рамках во всех регионах были созданы центры по лечению больных с инсультами, кровоизлияниями в мозг, ишемическими инсультами и т.д. Они были оснащены передовым оборудованием, в арсенале специалистов появились современные микроскопы, микрохирургический инструментарий, томографы. Конечно, это повлияло на уровень нейрохирургии в стране.

Ещё одна программа направлена на оказание помощи пострадавшим на дороге. Не везде она была в полной мере реализована. Вместе с тем в ряде регионов, в частности, в Татарстане действительно созданы центры, куда пострадавшие в ДТП могут быть оперативно госпитализированы, и здесь им оказывается специализированная помощь.

За эти годы в России были созданы национальные медицинские центры, например, в Тюмени – очень мощный, прекрасно оснащённый, в нём проводятся все современные нейрохирургические операции. Подобный центр создан в Новосибирске, в ряде регионов многие медицинские учреждения серьёзно укрепили свою материально-техническую базу.

Конечно, задачи, которые перед нами ставятся, – грандиозны, и их нельзя решить в один момент. Но положительные сдвиги налицо, что радует.

– Можно ли говорить, что уровень российской нейрохирургии сегодня соответствует мировым образчикам?

– Отвечая на этот вопрос, надо понимать, что уровень нейрохирургии зависит, в первую очередь, от оснащения. К сожалению, ситуация в разных регионах отличается. Есть и отсталые в техническом плане субъекты, с плохо оборудованными медицинскими центрами. Сегодня модернизировать их уже сложнее, в связи с экономическими санкциями стало труднее приобретать дорогое медицинское оборудование иностранного производства. Но есть и большое число центров, в которых современные методы и подходы уже внедрены, и уровень нейрохирургии соответствует мировым стандартам.

– Что нового появилось в арсенале нейрохирурга?

– Есть области, которые постоянно развиваются, и правильно, наверно, будет начать с лечения сосудистой патологии. Здесь можно выделить микрохирургический метод, уже достигший, по сути, своего совершенства, и эндовазальный, который постоянно развивается. Каждый год появляются новые технические решения, оборудование. Эта область постоянно совершенствуется, но здесь опять же есть зависимость от внешнего рынка. Причём изначально эндовазальная технология не была иностранной – она была создана в стенах нашего института Фёдором Андреевичем Сербиненко.

Постоянно совершенствование идёт и в отношении лечения опухолей головного мозга. Это очень сложная проблема. Сюда входят вопросы локации и удаления опухолей, изучение функционального состояния мозга. Это одна сторона, которая особенно важна, когда речь идёт о лечении доброкачественных новообразований. Здесь всё зависит от операции, её точности, качества.

Но почти половина опухолей головного мозга – злокачественные, и их лечение – пока ещё нерешённая проблема. Мы ещё очень мало знаем, почему и как они развиваются, как реагируют на оперативное вмешательство, химиотерапию, облучение.

– В одном из своих интервью вы говорили, что «если можно, то ничего лишнего делать не надо». Как найти эту грань между жизненно необходимой и «лишней» операцией?

– Поиску этой грани нейрохирург посвящает всю свою жизнь. Возможно, есть люди с врождённым ощущением опасности, другим это даётся тяжёлым трудом.

– На что полагаться – на опыт или интуицию?

– Интуиция – это тот же самый опыт, просто из области подсознательного. В любом случае она основывается на том, что человек делал в течение своей жизни. Так что границы между опытом и интуицией, я думаю, нет. Не менее важным является умение сопоставлять успехи и неудачи, риски и шансы на благоприятный исход. Ну и знание анатомии, конечно.

В настоящее время врачам в значительной степени помогают современные технологии. Например, интраоперационный контроль, который позволяет нейрохирургу сориентироваться в очень узком операционном поле, определить пределы опухоли. Здесь не могут помочь ни интуиция, ни опыт – только техника.

– Но в любом случае нейрохирургия – это область высоких рисков.

– Это специальность, в которой смерть больного – не всегда самый плохой исход, как бы парадоксально это не звучало. Человек после операции может остаться в вегетативном состоянии, «живым трупом» на протяжении многих лет. Это тяжкое бремя для его близких, для больницы. Совершенствование нейрохирургии приводит к тому, что число тяжёлых инвалидов, которые требуют постоянного ухода, неуклонно растёт.

– Как нейрохирургам бороться с «профессиональным выгоранием»?

– В основе всего должно быть серьёзное отношение к своей специальности и к самому себе. Когда человек оперирует на мозге, он должен понимать, что операция в любой момент может закончиться катастрофой. Нейрохирургу нужно быть всегда наготове, быть всегда в тонусе. Для этого необходимо в том числе сохранять хорошую физическую форму.

– Недавно Ассоциация нейрохирургов России проводила мероприятие «Нейрохирурги на лыжах». А вы сами продолжаете заниматься спортом?

– В этом году мы действительно провели большую конференцию на лыжном курорте в Андорре, в которой приняли участие больше 70 специалистов. Помимо собственно лыж, была и научная часть, интересные медицинские доклады. Сам я по-прежнему занимаюсь горными лыжами, хотя возраст, конечно, сказывается.

Я благодарен родителям, которые с молодых лет приучили меня к спорту. Здоровье даётся нам только один раз, и человек должен умело распоряжаться им в течение всей жизни, укреплять его. Ничего лучшего, кроме физкультуры, ещё не придумали.

– Вероятно, физическая форма важна в том числе и во время многочасовых операций. Вы оперируется стоя?

– В своё время много оперировал сидя, что привело к разрыву сухожилий плеча. Когда оперируешь стоя, руки опущены, и нет напряжения. А по поводу многочасовых операций – когда я только начинал свою практику, мне казалось, что все операции должны быть очень долгими. Я помню одну изнурительную операцию, которая продолжалась 17 часов, я её заканчивал, уже почти теряя сознание. Сегодня мои операции делятся на несколько частей. Доступ – наиболее отработанный и простой этап – проводится моим ассистентом, а я выполняю основную часть операции. С годами понимаешь, что нельзя попусту тратить время. Каждое твоё движение должно быть заранее подготовленным и продуманным, не должно быть ничего лишнего.

– Что бы вы могли посоветовать нашим нейрохирургам, чтобы добиться успеха в своей работе?

– Каждый идёт своим путём. Вместе с тем есть общие принципы, и прежде всего, это понимание ответственности перед пациентом. Нейрохирургия позволяет совершать чудеса. Врачу удаётся не только спасти тяжёлого больного, но и вернуть его к полноценной жизни.

У нейрохирурга может возникнуть иллюзия того, что он в состоянии вершить судьбу другого человека. Это опасное заблуждение. Хирург всегда критично должен оценивать свою роль в судьбе другого человека.

– Как президент Ассоциации нейрохирургов России как вы оцениваете её роль в развитии этого направления?

– Ассоциация принимает решения, которые носят рекомендательный характер. Сегодня уровень нейрохирургии определяется внедрением современных технологий, созданием новых отделений – это всё находится в ведении Министерства здравоохранения, федеральной и региональной власти. Мы же решаем профессиональные вопросы, не обеспечивая их материально.

Тем не менее есть существенные аспекты нашей работы, которые очень важны для развития российской нейрохирургии. В частности, это обмен опытом. Мы регулярно встречаемся, делимся своими знаниями, определяем круг актуальных проблем, куда двигаться дальше.

В частности, Ассоциация принимает участие в разработке рекомендаций, которые должны лечь в основу стандартов лечения нейрохирургического профиля. Они должны быть очень чёткими и конкретными, при этом нужно привязать их к реальным условиям, в которых находятся медицинские центры российских регионов.

– Почему для проведения VII Всероссийского съезда нейрохирургов вы выбрали именно Казань?

– Казань выбрана не случайно. Возвращаясь к истокам российской нейрохирургии, мы всё время оказываемся в этом городе. Именно в Казани в своё время работал В.М. Бехтерев. Он был неврологом, психологом, психиатром – очень поливалентная личность. Именно Бехтерев первый сказал, что неврологи должны взять в руки скальпель. Помимо него в Казани долгие годы работал Даркшевич – знаменитый российский невролог, в чьей клинике проводились первые нейрохирургические операции. В этом городе работал блистательный хирург Разумовский, который тоже считается одним из родоначальников российской нейрохирургии. Богатая история – первый аргумент. А второй – это высокий уровень медицины, в частности, в решении вопросов организации помощи пострадавшим в ДТП с черепно-мозговой травмой, лечения сложных сосудистых заболеваний, опухолевой патологии. Наконец, Казань – по-настоящему красивый город, который растёт и развивается, столица, в которую приятно приезжать.

Также на HealthyNation.ru

К оглавлению

Все выпуски

Вы можете оформить подписку на журнал

Написать нам

Разместить рекламу

При использовании материалов сайта и журнала Healthy Nation, ссылка на источник обязательна.